Пятый постулат - Страница 126

К оглавлению

126

— Вы совершенно правы. — Молодой человек спрыгнул с подоконника, широко улыбнулся, взглянул на Весьямиэля, чуть склонив голову набок. — Я в вас не ошибся, это отрадно.

Повелительный жест, и остальные трое, коротко поклонившись, покинули зал. Шаррикан остался. Судя по тому, как подергивался его нос, можно было сделать предположение, что псоглавец давится от смеха.

— Прошу извинить за этот розыгрыш, — сказал властелин, — но так уж повелось. Если человек не способен распознать, кто есть кто, вряд ли он может претендовать на место при дворе.

— И многие… распознают? — поинтересовался Весьямиэль.

— Увы, нет, — усмехнулся тот. — Но и им находится дело. Впрочем, мы отвлеклись. Пойдемте-ка, здесь слишком неуютно, чтобы разговаривать приватно. Тут только на послов во время аудиенций страх нагонять.

Властелин быстрым шагом направился к трону, дотронулся до подлокотника, и изрядная часть стены бесшумно повернулась, открывая проход. Молодой человек сделал приглашающий жест, и оставалось только следовать за ним. Шаррикан шел следом, но его присутствие Весьямиэля не смущало: ясное дело, никто не оставит властелина наедине с неизвестными пришлецами, пусть даже они безоружны!

Глава 31
Властелин

Проход вел в соседнее помещение, небольшое, просто обставленное — низкий столик, несколько кресел, шкаф, забитый книгами. Тут же обнаружился камин, сейчас не топленный по причине жары. В окно, распахнутое настежь, врывался теплый ветерок, трепал легкие занавеси, доносились крики ласточек…

— Устраивайтесь, — пригласил властелин. На родине Весьямиэля дозволение сидеть в присутствии венценосной особы считалось великой честью и даровалось далеко не каждому, однако этот человек явно придерживался иных принципов. — Да садитесь вы, в сиденьях нет отравленных игл или чего там вы опасаетесь. Шаррикан, друг мой, гавкни, будь любезен, пусть принесут чего-нибудь, а то я снова позабыл колокольчик!

Псоглавец развернулся к двери (Весьямиэль только сейчас заметил, что у него имеется хвост, пушистый и ухоженный, и сдержал ухмылку) и действительно басовито что-то пролаял. Ему звонко гавкнули в ответ, и через пару минут симпатичная псоглавица, кудрявая, рыжая, почти как Маша, внесла поднос, ловко расставила на столе бокалы, разлила что-то золотисто-зеленое, пенящееся, пахнущее свежо и приятно, и удалилась. Весьямиэль проводил ее заинтересованным взглядом. Маша возмущенно заерзала в кресле.

— У вас в горле не пересохло? — поинтересовался властелин и протянул один бокал Шаррикану. Несмотря на собачью пасть, тот управился с напитком в два глотка, кивнул в знак благодарности. — Жара такая… Не отравлено, правда.

Что напиток не отравлен, Весьямиэль и сам видел, привык проверять после Эйлисы да Оливьели… Но как странно ведет себя этот человек!

— Итак, — поняв, что гости так и будут молчать, властелин сам перешел к делу, — вы, значит, и есть граф Весьямиэль зи-Нас’Туэрже? Вы позволите называть вас так коротко?

— Пожалуй, — в тон ему ответил Весьямиэль. — Не то беседа наша, боюсь, затянется!

Властелин хмыкнул и весело взглянул на гостей. Глаза у него были зеленовато-серые, с темным ободком по краю радужки, а на носу красовались веснушки.

— Я думаю, вы уже знаете, почему оказались здесь, — сказал он.

Весьямиэль кивнул.

— Если вы позволите мне объясниться, я смогу доказать, что обвинение в злоумышлении против вашей персоны… — начал он, но властелин замахал на него руками.

— Да знаю я, знаю, — сказал он, посерьезнев. — Информаторы у меня превосходные, можете не сомневаться. И в том, что вы, господин зи-Нас’Туэрже, никакого отношения к революционным бредням не имеете, я тоже прекрасно осведомлен. Вы меня заинтересовали совсем другим…

— Чем же? — Этот человек Весьямиэля нервировал. Доводилось ему встречать облеченных властью весельчаков и балагуров, и они всякий раз оказывались куда опаснее внешне суровых и безжалостных людей. Интересно, этот из таких же?

— Ну, как сказать… — Властелин неопределенно улыбнулся. — Если бы вы остались дожидаться моих посланников в Перепутинске, сидя под домашним арестом, мы бы с вами вот так не беседовали.

Маша сдавленно ахнула.

— Ну что вы перепугались? — огорчился властелин. — Я имею в виду, я поговорил бы с господином зи-Нас’Туэрже как полагается, вероятно, нашел бы для него дело… — он усмехнулся, — и все.

— А наш побег, выходит, вас заинтересовал, — констатировал Весьямиэль.

— Еще как! — ответил тот. — Вы ловко обвели вокруг пальца Реталя… хотя на это как раз много ума не надо, этот олух ощипанный давно напрашивался…

— С ним все в порядке? — пискнула Маша.

— Перелиняет, встанет на крыло, — отмахнулся властелин. — Так о чем я? Ах да… Вы, господин зи-Нас’Туэрже, оказались человеком деятельным и не пожелали отправляться в столицу под стражей. Прекрасно вас понимаю! Однако вы и не попытались сбежать, а двинулись опять же в столицу… О чем это говорило? Я сделал вывод, что вы намерены добраться до меня и избавиться от обвинений. Хороший ход! И скрываться вам удавалось довольно долго, что тоже меня удивило, — вы, простите, не похожи на человека, способного долго обходиться без стаи слуг!

— Не похож, верно, — улыбнулся тот в ответ. — Моя внешность многих вводит в заблуждение. И многие жестоко поплатились за это. Прошу простить, но вы знали, что я в столице?

— Мог говорить об этом с большой вероятностью, — кивнул властелин. — Догадываетесь, где впервые серьезно выдали себя?

126